Мы используем куки-файлы. Соглашение об использовании
Город

«Я против, когда любовь к городу — это гладить по голове и говорить, какая красивая у нас „Башня Исеть“»

Анна Хлебникова, Екатерина Киселева18 июня 2021 1 311
2021-07-15T08:36:00.257000+00:00
«Я против, когда любовь к городу — это гладить по голове и говорить, какая красивая у нас „Башня Исеть“»
Прогулка с главным редактором E1.RU Оксаной Маклаковой по центру Екатеринбурга, где горожане поверили в себя и сосредоточены театры, замахивающиеся на смелые постановки

Для Оксаны Маклаковой Екатеринбург делится на город детства, куда она приезжала с родителями из родного Каменска и смотрела на него влюбленными глазами, не замечая минусов, и на город, который теперь оценивает критичным взглядом и стремится улучшить силой слова. Во время прогулки мы поговорили о том, кто является символом Екатеринбурга, чего не ценят жители города и что повергает туристов в шок.

Символы  Екатеринбурга и сила слова

«Господи, я буду жить в городе, где живут три моих любимых мужчины — Коляда, Шахрин и Крапивин!» — думала я, когда переезжала на учебу в Екатеринбург из своего маленького Каменска в 2002 году. Хотела поступать только на журфак: еще в школе я публиковалась в газете «Каменский рабочий». Выбрала направление печати, но с 2006 года стала работать «в телевизоре», поначалу корреспондентом в программе «Истории в деталях» на канале «СТС-Урал». Это было чудесное время, когда мы неделю могли снимать один сюжет — такой мини-документальный фильм. Потом программу закрыли, я перешла на «Студию-41» корреспондентом и редактором авторских проектов. Затем запустили ЕТВ, я стала редактором и ведущей программы «Сумма мнений». Позже стала совмещать эту работу с ведением вечерних эфиров на радиостанции «Серебряный дождь». А в 2019 году стала главным редактором городского интернет-портала E1.RU.

Я вижу, как журналистское слово может влиять на судьбы людей

Когда я только поступала на журфак, у меня было романтическое представление о профессии. Спустя годы я по-прежнему влюблена в журналистику, но с опытом пришло понимание большой ответственности. Я вижу, как журналистское слово может влиять на судьбы людей. Я много занималась темой ВИЧ, и после эфира про ВИЧ-диссидентов мне позвонили из СПИД-центра и сказали, что к ним за терапией пришли люди, которые до этого не признавали свой диагноз и отказывались от лечения. А значит, они получили шанс на долгую и качественную жизнь.

На Е1 я сейчас вижу, как публикации могут менять ситуацию, корректировать назначения людей на определенные должности, решать вопросы благоустройства, ремонта дорог. Когда СМИ называют «четвертой властью», я понимаю, что это действительно так. Но ты как журналист можешь и помочь, и навредить, поэтому, зная свою ответственность, осознанно подбираешь каждое слово. 

Место, где начинаешь самообразовываться с порога

Ельцин Центр и пространство вокруг — место, где дышится легко и свободно и не стыдно гулять с гостями города. Здесь гораздо важнее начинка и содержание, чем сами стены и инфраструктура. Для меня Ельцин Центр, прежде всего, про образование. Ты заходишь в здание и начинаешь самообразовываться с порога. Сначала тебя встречает выставка в атриуме, потом ты идешь на кинопоказ, затем поднимаешься в книжный магазин «Пиотровский», выбираешь сувениры в магазине «Ель». Я думаю, Ельцин Центр стал точкой притяжения именно за счет насыщенной событийной программы, над которой, я знаю, работает целый отдел.

Ельцин Центр и пространство вокруг — место, где дышится легко и свободно и не стыдно гулять с гостями города

Для меня он стал вторым домом в 2019 году. Я вместе с Ельцин Центром делала два больших проекта. Первый — «Бай-бай, стигма!» — это серия публичных дискуссий на самые разные темы: например, почему у нас клеймят людей с ВИЧ, мигрантов, бывших заключенных и так далее. Такие встречи вызывали живой отклик. Однажды, когда мы собрались разговаривать про ЛГБТ, поступило сообщение о минировании Ельцин Центра, все оказались на улице под мерзким апрельским снегом. Но в итоге нас приютил небольшой бар на площади 1905 года, и дискуссия все же состоялась.

Второй совместный с Ельцин Центром проект — «Новая благотворительность». Это была серия открытых интервью, которые я вела как модератор. Например, в Екатеринбург приезжали основатели поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» и люди, которые реализуют в Питере проект «Ночлежка» для бездомных. Гостями были и те, кто делает квартиры совместного проживания для людей с ограниченными возможностями здоровья.

Когда мы собрались разговаривать про ЛГБТ в «Бай-бай, стигма!», поступило сообщение о минировании Ельцин Центра

Плюс Ельцин Центр — это площадка, готовая к любым творческим коллаборациям. Мы на E1 два месяца снимали фильм про детей со спинально-мышечной атрофией. СМА — сложное заболевание, и нужно 160 миллионов рублей, чтобы поставить укол, который его остановит. Практически нереальная сумма. Когда фильм был готов, Ельцин Центр согласился устроить презентацию. Я думаю, главный эффект от нее был в том, что нам удалось собрать самых разных людей (это были врачи, родители, региональный уполномоченный по правам ребенка Игорь Мороков и другие), познакомить их друг с другом, озвучить проблему доступности препарата. И я очень хочу надеяться, что их общение продолжилось. Понятно, что решения о большом финансировании, квотах для детей решаются в федеральном центре. Но когда появляются такие прецеденты, как наш фильм, я думаю, это еще одна капля, которая когда-то сточит камень, и родителям не придется с боем выбивать жизненно необходимое детям лекарство.

Кроме того, Ельцин Центр — место, куда я привожу гостей. Это целая экосистема: огромная песочница летом и горка зимой, куда с удовольствием идут люди с детьми, пространство у центрального входа с фонтаном, нереально пышные гортензии, красивые скамейки, белая стена, которая стала обязательным местом для свадебных фотосессий — все это пятачок благородного Екатеринбурга.

«Горожане в полный голос заявили о своих правах»

Рядом с Ельцин Центром находится знаковое место для меня и для всего Екатеринбурга. Это сквер у Драмтеатра, который стал известен благодаря событиям в мае 2019 года (на этом месте на средства инвесторов планировалось построить храм Святой Екатерины, и сквер огородили забором, но жители выступили против стройки. Противостояние длилось неделю, затем в городе был проведен референдум, и для храма выбрали другое место, — Ред.). Мне кажется, после этой истории город стал сильнее и богаче: горожане поверили в себя и поняли, что с ними надо считаться. На мой взгляд, это был переломный момент для Екатеринбурга: прорыв, расцвет самосознания — даже не гражданского, а «горожанского». Горожане в полный голос заявили о своих правах на свой город.

Рядом с Ельцин Центром находится знаковое место для меня и для всего Екатеринбурга

После событий в сквере в Екатеринбурге последовала целая череда изменений. Родилась гражданская инициатива по проведению прямых выборов мэра. Затем было несколько громких случаев, когда горожане вновь встали на защиту общественных пространств. Например, во время реконструкции парка у Дворца молодежи. Первоначальный проект летом 2020 года вызвал возмущение жителей, но затем последовало его обсуждение, и их пожелания учли. Весной 2021 года активно зазвучала тема реновации старого жилого фонда, и людям помог полученный в 2019 году опыт объединения вокруг сквера у Драмтеатра. Были созданы чаты и сообщества, где неравнодушные горожане оперативно делились информацией о новой программе. Сейчас одна из таких «горячих точек» — Шарташский лесопарк, где намечается большая стройка. Жители тоже объединяются и требуют соблюдения своих прав. Я думаю, все это — эхо тех событий в сквере, благодаря которым мы научились объединяться, чтобы разбираться в ситуации, обсуждать, принимать решения. Очень важно, чтобы и гражданские активисты, и власть понимали, что в спорных ситуациях возможен только стол переговоров и поиск компромисса. Другого варианта нет.

Боль в сердце Екатеринбурга

Если приезжают гости, помимо Ельцин Центра и сквера у Драмтеатра, мы гуляем по набережной. Это сердце города. За последние полгода я побывала в нескольких городах с красивыми обустроенными набережными: в Самаре, Перми, Новосибирске, Санкт-Петербурге. Что отличает набережную Екатеринбурга? Отсутствие единого стиля и комплексного подхода к ее благоустройству. Это основная боль. Ощущение, что такого понимания нет даже в головах людей, которые принимают относительно нее решения. Я уже не говорю, что у нас банальной инфраструктуры не хватает — туалетов в центре нет.

Что отличает набережную Екатеринбурга? Отсутствие единого стиля и комплексного подхода к ее благоустройству

Если мы идем по набережной от Ельцин Центра в сторону музея ИЗО, то видим, что территория Плотинки и Исторического сквера очень хаотична. В мае 2021 года в Екатеринбург приезжал журналист Ваня Голунов (журналист-расследователь, сотрудничающий с федеральными изданиями — Ред.), мы с ним вечером пошли на набережную. Была хорошая погода, и там царила нереальная жизнь. В районе Плотинки — Геленджик или Анапа: тут продают кукурузу, а рядом поставили ужасный батут, на тротуарах — вздыбленная плитка. Но если перейти улицу Малышева, то мы окажемся на новом отремонтированном участке — он цельный и гармоничный. Правда, затем набережная заканчивается: мы упираемся в заросли и кустарники. Я знаю, что есть планы делать ее дальше, но мне кажется, нужен системный подход, а не обустройство разрозненных участков. Получили финансирование — сделали отрезок, а как он соотносится с тем, что уже есть и что еще будет сделано? Непонятно. Я как обычный горожанин, который любит гулять по набережной, думаю, что как раз в этом заключается основная проблема.

Театральный поезд и городской самородок 

Считаю, что Екатеринбург можно смело назвать театральной столицей. У нас много ярких самобытных театров. Не скажу, что я заядлый театрал: у меня, к сожалению, нет времени бывать везде и на всех постановках. Но главные городские театры для меня — Свердловская музкомедия, Оперный театр и «Коляда-Театр». Все они находятся на проспекте Ленина, который пересекает набережную Екатеринбурга.

Считаю, что Екатеринбург можно смело назвать театральной столицей

Театр музыкальной комедии я помню еще с детства, когда мы с мамой и со школьным классом приезжали сюда на спектакли. Для меня до сих пор каждая постановка — это мощь. Уже будучи корреспондентом программы «Истории в деталях», я с музкомом ездила на фестиваль «Золотая маска». Они показывали там спектакль «Екатерина Великая». Мы снимали сюжет и со всей труппой ехали одним поездом. Это было целое приключение, на меня большое впечатление произвела эта дорога. Ты заходишь в одно купе — там играют на музыкальных инструментах, в другое — на верхней полке волшебная Маша Виненкова, прима театра, напевает походную песенку. Это было очень круто. 

Театр оперы и балета вписал себя не только в российскую, но и в мировую повестку: когда творческий коллектив во главе с директором замахивается на смелые постановки, делает что-то впервые в мире, это, конечно, впечатляюще. Я говорю в первую очередь о музыкальной драме «Греческие пассионы» Богуслава Мартину, опере-медитации «Сатьяграха» Филипа Гласса, «Пассажирке» Мечислава Вайнберга. Все они ставились на российской сцене впервые.

Театр музыкальной комедии я помню еще с детства, когда мы с мамой и со школьным классом приезжали сюда на спектакли

Самородок Екатеринбурга — «Коляда-Театр». Я считаю, мы должны гордиться, что ходим по одним улицам с его основателем Николаем Колядой. Для Москвы, к примеру, приезд «Коляда-Театра» на гастроли — огромное счастье, там аншлаг каждый день на каждый спектакль. А у нас театр под боком, мы можем ходить хоть каждый вечер, но мы его не ценим. Я пьесы драматурга начала читать еще в школе, по совету мамы. Потом, когда стала учиться в Екатеринбурге, ходила на все спектакли. Театр тогда ютился в подвальчике бывшего Дома культуры имени Дзержинского на проспекте Ленина, 69, где сейчас находится Свердловский краеведческий музей. Это было для театра первое собственное помещение, оно появилось у актеров в 2004 году: до этого труппа выступала на малой сцене Театра драмы, в «Театроне».

Когда стала учиться в Екатеринбурге, ходила на все спектакли в «Коляда-Театр», он тогда ютился в подвальчике бывшего Дома культуры

Для меня этот подвальчик на проспекте Ленина, 69 — время студенчества. Это начало 2000-х, театр рассказывал про запредельную свободу и честность с самим собой. С тех пор я люблю многие постановки Коляды, потому что они остались такими же честными. Для себя я бы выделила спектакль «Нежность». У меня сразу перед глазами встает картина финальной сцены, где звучит монолог о том, что самое важное в жизни — нежность, чувство эмпатии к миру и к самому себе, такое глобальное и одновременно частное, уютное.

Я чувствую, как расту с «Коляда-Театром». Вот, кажется, только сама, будучи студенткой, впервые ходила туда, а сейчас уже покупаю детям билеты на детские представления и жду премьеры спектаклей по пьесам мужа. Он у меня драматург, ученик Николая Коляды, и будет участвовать в фестивале «Коляда-Plays», который пройдет в Екатеринбурге с 20 по 30 июня. 

Что шокирует туристов в Екатеринбурге

Что было бы, если бы мы могли посмотреть на Екатеринбург глазами туристов? Е1 входит в сеть городских порталов (это 15 редакций в крупных российских городах — Екатеринбурге, Новосибирске, Челябинске, Красноярске, Тюмени, Ярославле и других, они принадлежат группе компаний Hearst Shkulev, — Ред.), и к нам периодически приезжают коллеги из других городов. Зимой у нас был в гостях редактор омского сайта Олег Малиновский. Прогулялся, возвращается в редакцию и говорит: «У меня шок весь город исчеркан граффити! Это же Гарлем! Места живого нет, даже в центре!» А мы же этого действительно не замечаем: исписаны, к примеру, берега Исети — и ладно. Когда сделано красиво, мы каталогизируем и водим по этим местам экскурсии, а ведь часто просто исчеркано, и никому до этого дела нет.

У меня шок весь город исчеркан граффити! Это же Гарлем! Места живого нет, даже в центре!

Я вспоминаю стрим E1 с блогером Ильей Варламовым в конце апреля 2021 года и понимаю его возмущение, когда он, сидя на остановке, говорит: «Ребята, это центр города? Я только что порвал об этот гвоздь куртку, тут вокруг грязь и разбитые бутылки». И ты думаешь: «И правда, это ужас, который мы не замечаем». Или недавно мы с сыном прокатились на трамвае, в нем было очень грязно. Я думала: «Мэрия все время ратует за то, чтобы люди пересаживались с частного транспорта на общественный. Но хоть что-то для этого сделано? Чтобы элементарно в трамвае хотя бы было чисто».

Я люблю Екатеринбург, но против того, когда любовь — это гладить по голове и говорить: «Какие красивые у тебя глаза или какая красивая у нас „Башня Исеть“». Мне кажется, настоящая любовь к городу — когда ты знаешь все недостатки и шероховатости и пытаешься на них указывать, чтобы менять. Понятно, что в силу профессии мы больше заточены на проблемные моменты, но, думаю, любого в редакции спроси, и он скажет, что Екатеринбург — лучший город на Земле. А затем последует «но» и двоеточие. К примеру, но у нас на набережной Исети плитка ходит волнами и непонятно, зачем ее перекладывают каждый год, тратя бюджетные деньги. У нас беда с парками. Или посмотрите, что происходит с «Городком чекистов» и наследием архитекторов-конструктивистов! Ребята, не должно же быть так, что весь мир гордится нашим конструктивизмом, а в «Городок чекистов» просто страшно зайти.

Настоящая любовь к городу — когда ты знаешь все недостатки и шероховатости и пытаешься на них указывать, чтобы менять

Я люблю Екатеринбург, но против того, когда любовь — это гладить по голове и говорить: «Какие красивые у тебя глаза или какая красивая у нас „Башня Исеть“». Мне кажется, настоящая любовь к городу — когда ты знаешь все недостатки и шероховатости и пытаешься на них указывать, чтобы менять. Понятно, что в силу профессии мы больше заточены на проблемные моменты, но, думаю, любого в редакции спроси, и он скажет, что Екатеринбург — лучший город на Земле. А затем последует «но» и двоеточие. К примеру, но у нас на набережной Исети плитка ходит волнами и непонятно, зачем ее перекладывают каждый год, тратя бюджетные деньги. У нас беда с парками. Или посмотрите, что происходит с «Городком чекистов» и наследием архитекторов-конструктивистов! Ребята, не должно же быть так, что весь мир гордится нашим конструктивизмом, а в «Городок чекистов» просто страшно зайти. 

Журналисты смотрят на город критично, но благодаря им действительно происходят перемены. Возникает эффект локального залатывания дыр: ты написал про яму, и ее засыпали. Смешно? Но это работает. И ты думаешь, что все не зря. 

«Картошка» с томатным соком

Сейчас для меня есть два Екатеринбурга. Екатеринбург детства — когда тебя, маленького человека, родители в выходные привозят в большой город, и ты идешь в кафе на втором этаже гастронома на проспекте Ленина, ешь там пирожное «Картошка» и запиваешь его томатным соком. Все кажется тебе невообразимо вкусным, все восхищает. И есть другое, взрослое, более осознанное и менее романтичное, отношение к Екатеринбургу, когда ты знаешь его проблемы и особенности.

Я думаю, энергичность и скорость — и есть основная «фишка» Екатеринбурга

Мне кажется, что наш город нужно любить за его энергию. Я слышала от многих людей, приезжавших к нам, что у нас есть свой ритм и скорость. Питерцы, к примеру, говорят, что бизнес-проекты и дела, которые у них могут обсуждаться месяцами, здесь решаются за неделю. Я думаю, энергичность и скорость — и есть основная «фишка» Екатеринбурга. А в нашей профессии еще очень удобно жить в городе, где ты знаешь, куда и к кому, с каким вопросом обратиться. Поэтому мне здесь очень комфортно.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

#город#личный опыт
городличный опыт
Сейчас обсуждают
Аноним
28 марта 2024
редакцияeditorial@cian.ru